:)
Итак, вот и конец. Инквизиция дошла до своего финала. Нет, она сохраниться... но прежней уже не будет.
Гиллион Лавеллан недрогнувшей рукой вонзил клинок в крепкий дубовый стол, оставив на карте Тедаса рваную рану. Разлом, ознаменовавший Конец... и Начало.
Тяжело принимать трудные решения, не всегда они бывают правильными. Героям тоже, свойственно ошибаться, ибо они из плоти и крови, как и все остальные. Но вот только ошибки героев имеют куда более страшные последствия...
читать дальше
Гиллион до сих пор помнит мучительный выбор в тени и клянёт себя за свойственную его натуре рациональность, изворотливость, компромиссность... клянёт, потому что тогда, два года назад он решил, что возможность подгрести под себя Стражей, выгоднее пусть и известного, но одного мага.... пусть и Защитника. Клянёт, потому что в ушах всё звучит и звучит "Где Хоук?" и глаза в глаза, непонимающий, растерянный взгляд Варрика.
Но крайней мере в Халамширале он поступил так, как велело его сердце. Или может быть потому, что в этот раз сердце и разум пришли к одинаковому решению. Он поставил на Бриалу. Долы ДОЛЖНЫ принадлежать эльфам. если бы он мог... если бы он только мог полностью выгнать оттуда орлесианцев... но для этого, у него было недостаточно сил.
Воспоминания проносятся одно за другим...
Он честно пытался исправить, искупить... но почему то всегда оказывалось недостаточно...
Он так и не увидел своего сына. Злился на Морриган, но... понимал её... но всё же... Может поэтому он не стал говорить ведьме о истинной сути Источника? Хотя, он ведь честно, до последнего пытался убедить их, что Источник Скорби лучше уничтожить, и лишь поняв что его никто не желает слушать, махнул рукой и смотрел как мать его ребёнка, его бывшая женщина, становится рабыней той, кто не питает к нему тёплых чувств. И с затаённым страхом думал, что будет делать, если Митал узнает о его сущности, если прикажет Морриган убить его. Сможет ли он тогда лишить глупую юную ведьму жизни? Увы...это будет прекрасная месть, и Бездна, молю! Пусть эта идея никогда не придёт Митал в голову!
Смыкаются усталые веки, тёмные пряди падают на лицо, переплетаясь с плетением валласлина. Проносятся перед глазами, как эпизоды из книг, пережитые события. Смех, горе, Любовь, Надежда... Лица... Люди... Замки... Леса... Горы.... Руины....
Друг. Нежданно обретённый... Мог ли он поверить что именно в том, кого столько раз проклинал, он найдёт друга? В том, кто всё разрушил, кто... Растя в клане, сначала одном, потом в другом, участь заново жить, захлёбываясь отвращением и отчаянием когда пришлось принять в себя скверну.... да даже опуская кинжалы на горло подыхающего Архидемона, он проклинал его. По привычке. Как так получилось, что они стали близки настолько, что сейчас он не может думать о друге без боли в сердце.
Друг обретённый на миг, миг когда он позволил себе просто жить. Не играть, не лицемерить, а жить! Обретённый и тут же потерянный! Друг, не понимающий и от того способный наломать дров... опять... снова...
У него не хватило силы сказать. Не хватило силы остановить, схватить за руку, оттащить от проклятого зеркала.
Нет. Он не позволит Соласу уничтожить мир. Постарается спасти и его, и ту реальность, которую глупый волк планирует уничтожить. Потому что, если Завеса падёт...
Он был там. Он знает...
В глазах Инквизитора нет ни гнева, ни разочарования, ни злости. Только усталость. Бесконечная, проклятая усталость которой не могут обладать глаза смертного.
На лице у Иквизитора клеймо Диртамена, а единственная рука закована в чёрную когтистую перчатку с множеством растущих друг из друга пластин, на манер чешуи. Антрацитово-чёрные когти загнуты острым полумесяцем, и навевают ассоциации с хищной птицей. Острые худые скулы, на таком же худом, вытянутом лице и нос, больше похожий на клюв, эти ассоциации только усиливают.
Инквизитор убирает руку с кинжала, когти со звоном проходятся по лезвию. Невозможно зелёные глаза, цвета метки, цвета закрытой два года назад Бреши, становятся сиренево-фиолетовыми. Его настоящий цвет... его прежний цвет... Вихри магии неспешно загораются в глубине.
Он остановит Соласа, потому что если Завеса падёт...
...океаны скверны, рухнут на мир, погребя его под собой.
Инквизитор смотрит на каменную кладку стен, но видит другое. Почерневшие залы, дворца, что должен был стать местом переговоров, а стал темницей. Переговоров, которые были лишь фикцией, где каждая сторона готовила нападение в спину. Переговоров, которые так и не произошли.
Инквизитор видит убогое существо, при одном взгляде на которое передёргивает от отвращения. У существа гниёт и облазит коскутами кожа, тело его усыпано чёрными язвами, на голове висят клочки полуистлевших волос, а глаза затянуты туманной дымкой. Сквозь плёнку слепоты трудно разглядеть какого они были цвета, но это и не нужно. Он знает. Помнит. Сиренево-фиолетовые.
Существо бесцельно волочится по бесконечным коридорам, иногда натыкаясь на других... таких же...
От мощи существа дрожат стены, но в нём не осталось ни капли разума.
Инквизитор помнит во что они превратились, и понимает чем грозит миру их освобождение.
Но Солас не знает.
А ему, не хватило сил рассказать. Заставить себя вспомнить, произнести в слух.
«Чёрный Город» мёртв.
Там живут вурдалаки.
Там лежат разорванные на клочки большие тела с рогами на головах. Мёртвые и... Забытые. Обе стороны, мечтавшие порвать глотки друг другу. На переговорах для прекращения войны, которую никто не хотел прекращать.
Он сумел вырваться, сбежать, вырвав из себя ещё неискажённый скверной кусок души. Души, блуждавшей по Тени веками, ища выход. Души, что с содроганием смотрела в сторону чёрной кляксы на горизонте, где осталось её тело. Души, что переродилась двадцать девять, почти тридцать лет назад.
Завеса не должна упасть. Никогда.
Неполная душа болит, рваные края не дают почувствовать себя полноценным, но разве это большая цена за то что он жив?
Инквизитор обводит собравшихся взглядом. Туманные звёзды горят, освещая внутренним светом щёки и нос. Никогда раньше эти глаза не горели так ярко. Перед концом, всегда пробуждаются "последние силы". Он чувствует что конец близок. Чувствует вновь, как скверна меняет его. Он уже знает во что превратиться, но в этот раз, он был готов, и сам выбрал это.
Ещё есть время, чтобы не дать... чтобы сказать.... чтобы...
В этот раз он сумеет сказать. Ведь это так просто:
— Мы все мертвы, Солас.
...и если Завеса падёт, мы сделаем мёртвым весь остальной мир. Разве судьба магистров, не должна была вызвать у тебя подозрение, что в твоей "тюрьме" что-то не так?
Гиллион Лавеллан недрогнувшей рукой вонзил клинок в крепкий дубовый стол, оставив на карте Тедаса рваную рану. Разлом, ознаменовавший Конец... и Начало.
Тяжело принимать трудные решения, не всегда они бывают правильными. Героям тоже, свойственно ошибаться, ибо они из плоти и крови, как и все остальные. Но вот только ошибки героев имеют куда более страшные последствия...
читать дальше
Гиллион до сих пор помнит мучительный выбор в тени и клянёт себя за свойственную его натуре рациональность, изворотливость, компромиссность... клянёт, потому что тогда, два года назад он решил, что возможность подгрести под себя Стражей, выгоднее пусть и известного, но одного мага.... пусть и Защитника. Клянёт, потому что в ушах всё звучит и звучит "Где Хоук?" и глаза в глаза, непонимающий, растерянный взгляд Варрика.
Но крайней мере в Халамширале он поступил так, как велело его сердце. Или может быть потому, что в этот раз сердце и разум пришли к одинаковому решению. Он поставил на Бриалу. Долы ДОЛЖНЫ принадлежать эльфам. если бы он мог... если бы он только мог полностью выгнать оттуда орлесианцев... но для этого, у него было недостаточно сил.
Воспоминания проносятся одно за другим...
Он честно пытался исправить, искупить... но почему то всегда оказывалось недостаточно...
Он так и не увидел своего сына. Злился на Морриган, но... понимал её... но всё же... Может поэтому он не стал говорить ведьме о истинной сути Источника? Хотя, он ведь честно, до последнего пытался убедить их, что Источник Скорби лучше уничтожить, и лишь поняв что его никто не желает слушать, махнул рукой и смотрел как мать его ребёнка, его бывшая женщина, становится рабыней той, кто не питает к нему тёплых чувств. И с затаённым страхом думал, что будет делать, если Митал узнает о его сущности, если прикажет Морриган убить его. Сможет ли он тогда лишить глупую юную ведьму жизни? Увы...это будет прекрасная месть, и Бездна, молю! Пусть эта идея никогда не придёт Митал в голову!
Смыкаются усталые веки, тёмные пряди падают на лицо, переплетаясь с плетением валласлина. Проносятся перед глазами, как эпизоды из книг, пережитые события. Смех, горе, Любовь, Надежда... Лица... Люди... Замки... Леса... Горы.... Руины....
Друг. Нежданно обретённый... Мог ли он поверить что именно в том, кого столько раз проклинал, он найдёт друга? В том, кто всё разрушил, кто... Растя в клане, сначала одном, потом в другом, участь заново жить, захлёбываясь отвращением и отчаянием когда пришлось принять в себя скверну.... да даже опуская кинжалы на горло подыхающего Архидемона, он проклинал его. По привычке. Как так получилось, что они стали близки настолько, что сейчас он не может думать о друге без боли в сердце.
Друг обретённый на миг, миг когда он позволил себе просто жить. Не играть, не лицемерить, а жить! Обретённый и тут же потерянный! Друг, не понимающий и от того способный наломать дров... опять... снова...
У него не хватило силы сказать. Не хватило силы остановить, схватить за руку, оттащить от проклятого зеркала.
Нет. Он не позволит Соласу уничтожить мир. Постарается спасти и его, и ту реальность, которую глупый волк планирует уничтожить. Потому что, если Завеса падёт...
Он был там. Он знает...
В глазах Инквизитора нет ни гнева, ни разочарования, ни злости. Только усталость. Бесконечная, проклятая усталость которой не могут обладать глаза смертного.
На лице у Иквизитора клеймо Диртамена, а единственная рука закована в чёрную когтистую перчатку с множеством растущих друг из друга пластин, на манер чешуи. Антрацитово-чёрные когти загнуты острым полумесяцем, и навевают ассоциации с хищной птицей. Острые худые скулы, на таком же худом, вытянутом лице и нос, больше похожий на клюв, эти ассоциации только усиливают.
Инквизитор убирает руку с кинжала, когти со звоном проходятся по лезвию. Невозможно зелёные глаза, цвета метки, цвета закрытой два года назад Бреши, становятся сиренево-фиолетовыми. Его настоящий цвет... его прежний цвет... Вихри магии неспешно загораются в глубине.
Он остановит Соласа, потому что если Завеса падёт...
...океаны скверны, рухнут на мир, погребя его под собой.
Инквизитор смотрит на каменную кладку стен, но видит другое. Почерневшие залы, дворца, что должен был стать местом переговоров, а стал темницей. Переговоров, которые были лишь фикцией, где каждая сторона готовила нападение в спину. Переговоров, которые так и не произошли.
Инквизитор видит убогое существо, при одном взгляде на которое передёргивает от отвращения. У существа гниёт и облазит коскутами кожа, тело его усыпано чёрными язвами, на голове висят клочки полуистлевших волос, а глаза затянуты туманной дымкой. Сквозь плёнку слепоты трудно разглядеть какого они были цвета, но это и не нужно. Он знает. Помнит. Сиренево-фиолетовые.
Существо бесцельно волочится по бесконечным коридорам, иногда натыкаясь на других... таких же...
От мощи существа дрожат стены, но в нём не осталось ни капли разума.
Инквизитор помнит во что они превратились, и понимает чем грозит миру их освобождение.
Но Солас не знает.
А ему, не хватило сил рассказать. Заставить себя вспомнить, произнести в слух.
«Чёрный Город» мёртв.
Там живут вурдалаки.
Там лежат разорванные на клочки большие тела с рогами на головах. Мёртвые и... Забытые. Обе стороны, мечтавшие порвать глотки друг другу. На переговорах для прекращения войны, которую никто не хотел прекращать.
Он сумел вырваться, сбежать, вырвав из себя ещё неискажённый скверной кусок души. Души, блуждавшей по Тени веками, ища выход. Души, что с содроганием смотрела в сторону чёрной кляксы на горизонте, где осталось её тело. Души, что переродилась двадцать девять, почти тридцать лет назад.
Завеса не должна упасть. Никогда.
Неполная душа болит, рваные края не дают почувствовать себя полноценным, но разве это большая цена за то что он жив?
Инквизитор обводит собравшихся взглядом. Туманные звёзды горят, освещая внутренним светом щёки и нос. Никогда раньше эти глаза не горели так ярко. Перед концом, всегда пробуждаются "последние силы". Он чувствует что конец близок. Чувствует вновь, как скверна меняет его. Он уже знает во что превратиться, но в этот раз, он был готов, и сам выбрал это.
Ещё есть время, чтобы не дать... чтобы сказать.... чтобы...
В этот раз он сумеет сказать. Ведь это так просто:
— Мы все мертвы, Солас.
...и если Завеса падёт, мы сделаем мёртвым весь остальной мир. Разве судьба магистров, не должна была вызвать у тебя подозрение, что в твоей "тюрьме" что-то не так?
@темы: я, О персонажах, Dragon Age 3, Dragon Age, Игры, Фанфики, Рассказики