:)
Сминаю грубо ледяные руки,
В ладони с хрипами дышу.
Но я – ни шагу из окопа,
Одно твержу лишь: « Я тебя спасу!»
А за спиной моей, далёко,
В огромных, светлых городах,
Осталась мама одинокой,
Ведь не вернусь отсюда я.
Мы знаем всё, ведь мы не дети!
Война - вам это не игра!
Мы сами это выбирали,
Когда на фронт бежали из окна.
Когда молоденьким девчонкам
От страха во весь голос голося,
Пришлось стереть, рукою грязной, слёзы,
И к установкам подтащить снаряд.
Когда казалось, будто небо,
Над нами треснет, упадёт!
Когда кричала рядом лучшая подруга
Снарядом ранена в живот.
А фрицы шли, мы видели их танки!
Я год войны прошла и в мае, сорок третьем.
Я стала старшей медсестрой.
И с грустью тайною смотрела,
На наш солдатский строй.
И вспоминала я своих подружек
Тихонько плакала, безмолвно в уголке.
Осталась лишь одна, одна из многих
Одна из двадцати моих друзей.
Снаряд упал в трёх метрах от окопа,
И уши заложило – не в первой!
К войне успела я уже привыкнуть
Такой ужасной, и такой родной.
А рядом стонет мой товарищ,
И я замёрзшею рукой,
Меняю окровавленную тряпку
-- Терпи солдатик, миленький, родной!
Февраль, как будто холоднее, чем был когда-то
И пламенем мне жгут снежинки щёки,
И грязь, и снег смешались, как болото.
А мы сидим, и без приказа
Из этого болота ни ногой.
А рядом раненный товарищ,
Стонет, и я шепчу: «Терпи, держись родной!»
Сминаю грубо ледяные руки,
В ладони с хрипами дышу.
Но я – ни шагу из окопа,
Одно твержу лишь: « Я тебя спасу!»
В ладони с хрипами дышу.
Но я – ни шагу из окопа,
Одно твержу лишь: « Я тебя спасу!»
А за спиной моей, далёко,
В огромных, светлых городах,
Осталась мама одинокой,
Ведь не вернусь отсюда я.
Мы знаем всё, ведь мы не дети!
Война - вам это не игра!
Мы сами это выбирали,
Когда на фронт бежали из окна.
Когда молоденьким девчонкам
От страха во весь голос голося,
Пришлось стереть, рукою грязной, слёзы,
И к установкам подтащить снаряд.
Когда казалось, будто небо,
Над нами треснет, упадёт!
Когда кричала рядом лучшая подруга
Снарядом ранена в живот.
А фрицы шли, мы видели их танки!
Я год войны прошла и в мае, сорок третьем.
Я стала старшей медсестрой.
И с грустью тайною смотрела,
На наш солдатский строй.
И вспоминала я своих подружек
Тихонько плакала, безмолвно в уголке.
Осталась лишь одна, одна из многих
Одна из двадцати моих друзей.
Снаряд упал в трёх метрах от окопа,
И уши заложило – не в первой!
К войне успела я уже привыкнуть
Такой ужасной, и такой родной.
А рядом стонет мой товарищ,
И я замёрзшею рукой,
Меняю окровавленную тряпку
-- Терпи солдатик, миленький, родной!
Февраль, как будто холоднее, чем был когда-то
И пламенем мне жгут снежинки щёки,
И грязь, и снег смешались, как болото.
А мы сидим, и без приказа
Из этого болота ни ногой.
А рядом раненный товарищ,
Стонет, и я шепчу: «Терпи, держись родной!»
Сминаю грубо ледяные руки,
В ладони с хрипами дышу.
Но я – ни шагу из окопа,
Одно твержу лишь: « Я тебя спасу!»